Шелли сама не понимала, почему говорит с Грантом так откровенно и совсем его не смущается.

– Он не баловался и не играл со мной, не щекотал меня языком под коленками! Не говорил со мной, когда мы занимались любовью, и не прижимал к себе после. Он не мог удовлетворить меня и так и не смог мне этого простить. Ты смог подарить мне радость секса. Мы летали всю ночь напролет! Это было восхитительно, Грант!

Он взял ее руку, поднес ко рту и лихорадочно покрыл поцелуями ладонь.

– Спасибо за эти слова, любимая. Боже, именно этого я и желал. Когда ты растворилась в своих ощущениях, твои брови так смешно поползли вверх, ты была искренне, по-детски удивлена. Я надеялся, что это благодаря мне. Наверное, я эгоистичная скотина, но если мне не досталась твоя девственность, то хотя бы это.

Она любовно провела пальцем по точеным линиям его рта.

– Потеря девственности ничего для меня не значила. Болезненная пытка, без любви и нежности. Прошлая ночь была… – она окинула взглядом стены маленькой кухни, словно могла прочитать на стене искомые слова, – новым рождением. Я стала женщиной.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – тихим эхом отозвалась она. Потом повторила вновь, ведь она носила в себе эти слова десять лет.

Он обвил руками ее за талию и положил голову ей на грудь. Она обняла его и прижала к себе. Они не могли друг от друга оторваться бесконечно долго, окруженные облаком признаний в любви. Когда он заглянул ей в глаза, она прочитала в его взгляде мольбу, откровенное приглашение.

– Все эти разговоры о поцелуях меня…

Он проворно развязал поясок халата, затянутый на ее стройной талии. Халат распахнулся, открыв перед ним соблазнительную наготу.

Руки Гранта настойчиво сжали ее бедра, он опустил голову и припал губами к ее пупку. Его язык проник в мягкое углубление.

– Ты как, в настроении?

Даже если бы она не изнемогала от желания, его жаркие, влажные, нетерпеливые поцелуи на ее животе оказались бы весьма убедительным аргументом.

– Подожди секунду, я должна тебе кое в чем признаться, – прошептала она. – На самом деле это я подумала об этом первой.

– Сомневаюсь.

– Пойдем наверх.

– Нет, останемся здесь.

Неожиданно он схватил ее и посадил к себе на колени.

– Грант, – выдохнула она, – я никогда…

Он игриво улыбнулся, явно довольный собой, и повязал поясок на ее шее.

– Ты всегда была… Ах, Шелли… Отличной студенткой, ты… Да, так… Быстро учишься, – процедил он сквозь стиснутые зубы. Она продемонстрировала талант и неординарные способности к постижению нового, с готовностью приняв его во влажное тепло и размеренно двигаясь в такт его движениям.

– Ты… Отличный инструктор.

Шелли никак не могла погрузиться с головой в скучный учебник по финансам. Целый час она пыталась осмыслить первую прочитанную страницу, но ее мысли витали где-то далеко, а глаза не могли оторваться от мужчины, сидящего напротив. Он внимательно читал книгу, лежащую на коленях.

Она любила его так сильно, что едва вмещала в себя это чувство. Ее потрясла сексуальность Гранта и собственная реакция на его ласки. Ее бывший муж Дерил был врачом и прекрасно знал механизм человеческого возбуждения, но абсолютно ничего не смыслил в романтике и технике любви. Он бы не узнал в женщине, что так беззастенчиво участвовала в любовных играх с Грантом, свою жену, которая всегда лежала под ним апатично и вяло. Он был бы раздавлен, если бы узнал, какой он ужасный любовник. Почему-то ей было приятно об этом думать.

– Ты смотришь в никуда. – Тихие слова Гранта вывели ее из оцепенения.

– Ничего подобного. Я занимаюсь.

– Ага, – с сомнением протянул он.

– И прошу тебя не мешать, – серьезно заявила Шелли.

Он с ухмылкой продолжил чтение.

На улице по-прежнему было холодно и дождливо, и они решили остаться дома. Они вернулись в постель, убравшись на кухне. Сон ненадолго их освежил, но они решили провести день не напрягаясь. Они хотели посвятить драгоценное свободное время только друг другу.

Она неохотно призналась, что должна готовиться к экзамену по финансам. Ему же нужно было написать лекции на следующую неделю, и потому они решили похитить друг у друга пару часов. Перед этим разыгралась сцена, достойная мелодраматического кино.

– Давай вместе сядем на диван. – Он поцеловал ее в ухо.

– Нет. Так мы работать не сможем, это только продлит наши страдания.

– Я не буду к тебе прикасаться, обещаю.

– А я за себя не отвечаю, а потому ничего обещать не могу. – Просунув руки к нему под рубашку, она любовно погладила ладонями его широкую грудь.

– Но мне придется сидеть так далеко, – пожаловался он, – я буду скучать.

– Бесполезно, – вздохнула она, расстегивая его рубашку и покрывая грудь поцелуями.

– Ты боишься, что я тебя отвлеку? Что поступлю примерно так?

Он опустил голову и, сдернув рубашку с ее плеча, провел языком по соску. На Шелли была его старая рубашка с закатанными по локоть рукавами и пара белых гольф по колено: Грант уговорил ее не надевать скучный костюм. Рубашка доходила лишь до середины бедра.

Когда Грант оторвался, мягкий хлопок на месте его поцелуя стал влажным.

– Или так?

Его пальцы поползли вниз по ее животу, пролезли под рубашку и нащупали темный треугольник меж бедер.

– Ах, Грант, – простонала она и, сделав над собой усилие, оттолкнула его. – Уходи!

– Вредина, – проворчал он, отправился в другой конец комнаты и опустился в кресло.

Теперь, час спустя, она знала материал не лучше, чем до этого. Грант отвлекал ее даже на таком расстоянии. Она могла думать лишь о его ласках, о том, как его губы и руки приводили ее к вершинам невообразимого сексуального блаженства. Она должна была сразу понять, что так случится. Разве тот поцелуй десять лет назад, запретный, незабвенный поцелуй, не был обещанием вечной преданности и беззаветной любви этого мужчины?

Она с нежностью думала о прошлом, но старалась не заглядывать в будущее. Шелли боялась здравых мыслей. Что будет с их запретной любовью? Больше всего на свете она желала его. Но, давным-давно поклявшись, что больше никогда не посвятит жизнь мужчине, она сейчас предавала свои интересы. Она с отвращением вспомнила, в кого превратилась после брака с Дерилом, как потеряла всякий смысл жизни и забыла, кто она на самом деле. Стала тонкой тенью без души и духовной жизни.

Грант сказал, что любит ее. Но надолго ли хватит их страсти? Он ничего не говорил об обязательствах. Возможно, она для него лишь средство самоутвердиться, потешить свое мужское эго, лекарство после неудач в Вашингтоне? Как он отнесется к ней после исцеления?

– Теперь ты смотришь в пространство и вздыхаешь, – поддразнил он.

Она заморгала, пока не сфокусировала взгляд и вздох не сменился улыбкой. У них, двух изголодавшихся по взаимопониманию и ласке людей, не было будущего, но сейчас она не хотела об этом думать. Зачем гадать, что и как будет? Не будем тратить драгоценное время!

– Прости, – сказала она, сдалась и захлопнула книгу, – мне пришло в голову, что из-за тебя я впервые провалюсь на экзамене.

Нетерпеливо дождавшись намека на приглашение, он встал со стула, подошел к ней, устроился рядышком на диване и подарил горячий поцелуй.

– Возможно, тебе придется смириться с четверкой.

– Ты закончил с лекциями? – промурлыкала Шелли, когда он оторвался от ее губ.

Вместо ответа он принялся целовать ее в шею.

– Я тут подумал: возможно, мне стоит переключиться на преподавание анатомии и физиологии. У нас будет прорва времени на практические исследования. Ты останешься отличницей.

– Правда? – выдохнула она. Тем временем он уже расстегнул пуговицы рубашки и нежно играл ее соском. Слегка приподнял одну грудь и сомкнул губы вокруг темной вершины.

– Ага, – хмыкнул он, не отрываясь, причмокивая, вновь прильнув к ней и даря изысканное наслаждение. Ее руки скользнули вниз по его спине, легли на обтянутые джинсами бедра, нащупали пуговицу.